Ежегодно 20 июня в Российской Федерации отмечается праздник – День специалиста минно-торпедной службы Военно-Морского Флота России, учреждённый приказом Главнокомандующего ВМФ Российской Федерации адмиралом флота Феликсом Громовым от 15 июля 1996 года № 253 «О введении годовых праздников и профессиональных дней по специальности».
День специалиста минно-торпедной службы Военно-Морского Флота России, не является государственным праздником. Это своего рода памятная дата, которая напрямую затрагивает всех военнослужащих ВМФ России, посвятивших себя минно-торпедной службе.
Минное оружие на флоте является одним из наиболее мощных и эффективных оборонительных и наступательных.
Впервые в истории Российского флота идея нанесения подводного удара кораблям неприятеля получила практическое разрешение в России.
Идеи, работы по изобретению мины и других изобретений в области применения морского минного оружия принадлежат русским учёным и морякам-изобретателям, жизнь и деятельность которых напрямую была связана с Российским флотом.
Своим упорным трудом они обеспечили России ведущую роль в дальнейшем развитии, совершенствовании и боевом использовании этого оружия.
Ещё задолго до появления минного оружия техническая мысль русских учёных работала над созданием такого оружия, которое могло бы нанести удар по подводной части корабля как наиболее уязвимому месту.
В 1718 году русский изобретатель Ефим Никонов, автор первой построенной русской подводной лодки «Потаённое судно», подал царю Петру I челобитную, в которой утверждал, что «сделает он к военному случаю на неприятелей угодное судно, которым на море, в тихое время, будет разбивать корабли, хотя б десять, или двадцать, и для пробы тому судну учинит образец».
Изобретение также предлагалось дополнить водолазным костюмом из кожи, предусматривалась возможность выхода людей в подобных костюмах для разрушения днища неприятельского корабля. Проект костюма содержал в себе основные элементы современного водолазного снаряжения, его шлем представлял собой прочный деревянный бочонок со смотровым окошком напротив глаз. Скважины и отверстия должны быть «убиты» свинцом, к спине прикреплен груз со свинцом или песком. К проекту также прилагалась опись особых инструментов для работ «по провертке» и «зажиганию» кораблей.
Идея Ефима Никонова повреждения днища неприятельского корабля стала прообразом создания современных боевых пловцов, выполняющих боевые задачи по подрыву неприятельских кораблей и транспортных судов.
Использование электричества для приведения в действие мин, массовое использование их, как средство обороны своего побережья от флота противника, создание приборов и приспособлений для автоматической и быстрой постановки мин на заданную глубину с кораблей, строительство первых в мире надводных и подводных минных заградителей, другие изобретения и открытия в области морского минного оружия, — в России появилось раньше, чем в какой-либо другой стране.
С созданием нового мощного оружия для военно-морского флота русские новаторы, одновременно разработали тактику его применения.
Для решения этой задачи первыми попытками в русском флоте было создание брандеров и плавучих мин.
В 1696 году на воронежских верфях кораблей для Азовского флота были построены четыре брандера. В 1768–1774 годах, во время русско-турецкой войны, брандеры успешно были применены в Чесменском сражении (в 1770 году) для уничтожения турецких кораблей.
Для разрушения моста, построенного турками на реке Днестр близ Хотина, русские применили плавучие мины. В современном смысле слова, брандеры и плавучие мины не были минным оружием, они были чрезмерно громоздки, неповоротливы, держались на поверхности и успешное, результативное применение их в значительной мере зависело от ветра и течения. Противнику не составляло сложности обнаружить их и принять необходимые меры предосторожности.
Такие средства не обеспечивали скрытности нападения и, самое главное, с их помощью не удавалось поражать наиболее уязвимое место корабля – его подводную часть.
В начале XIX века все усилия русских изобретателей были направлены на поиски возможностей нанесения повреждений именно в эту часть корабля. Работавшие по собственной инициативе и, как правило, изолированные друг от друга, отдельные изобретатели создавали различные конструкции подводного минного оружия. Многие изобретённые ими конструкции имели несомненный интерес, но в перспективе не получили развития по разным причинам.
С начала 30-х годов XIX века выдающиеся открытия и изобретения русских и зарубежных учёных в таких областях как электричество, гальванопластика и других становятся научной и технической базой для успешного развития отечественного морского минного оружия.
Огромные тактические возможности и эффективность применения этого вида оружия для Российского флота стали очевидны. Морское ведомство начинает работы по созданию практически применимых образцов подводных мин.
В 1839 году по инициативе генерала-инспектора по Инженерной части Карла Андреевича Шильдера создаётся специальный «Комитет о подводных опытах», в задачу которого входила организация опытов и рассмотрение работ по созданию и усовершенствованию подводных мин. С этого времени начинается отсчёт планомерного развития морского минного оружия.
Кроме создания «Комитета о подводных опытах» в 1840 году при Лейб-гвардии сапёрном батальоне в Санкт-Петербурге формируется учебная гальваническая команда для теории изучения гальванизма и способов его применения в минном деле. До создания специальных минных учебных заведений флотские специалисты-минеры получали теоретическую подготовку в гальванической команде. Для работы в «Комитете о подводных опытах» был приглашен крупнейший русский ученый того времени Борис Семенович Якоби, который сыграл выдающуюся роль в создании и развитии подводного минного оружия.
Впервые в боевых действиях, во время Крымской войны 1853-1856 годов, Россия на море применила минное оружие для обороны своего побережья по заранее разработанному плану: в больших по тому времени масштабах были поставлены ударные или, как они тогда назывались, пиротехнические мины. Из солдат и офицеров, служивших в гальванических учебных командах при сапёрных батальонах, и из моряков к началу войны Борисом Семёновичем Якоби были подготовлены первые кадры минёров. Русские гальванические мины того времени были совершенными.
Заряд самой крупной гальванической мины в тот период времени составлял 52 пуда пороха. Во время Крымской войны кроме неподвижных гальванических мин изготовлялись гальванические подвижные.
Это был первый опыт боевого использования подводных мин, но применение в боевых действиях на море нового вида оружия заставило все флоты мира изменить тактику ведения морского боя.
В середине XIX века появление паровых броненосных кораблей сопровождалось дальнейшим развитием военно-морского вооружения – нарезной артиллерией, минами, торпедами и разработкой тактики его применения.
В Ревеле в 1858-1862 годах проводятся опыты по дальнейшему совершенствованию гальванических мин. Позднее в Кронштадте было предложено несколько образцов мин ударно-механического воздействия.
Успех боевого применения подводных мин в ходе Крымской войны, особенно на Балтике, получил значительный общественный резонанс за границей, а также в России. Многие специалисты, поверив в полезность нового средства борьбы на море, увидели возможности совершенствования этих средств. Предложения такого свойства стали поступать в Морской ученый комитет, в ведении которого находились проблемы практического применения подводных мин во время войны.
Одним из таких предложений стала ударная пиротехническая мина, разработанная поручиком Алексеем Давыдовым, имевшая ряд значительных преимуществ перед всеми образцами подводных мин того времени и ставшая прообразом современных ударно-механических мин.
В 1856 году поручик Давыдов, учитывая тактические и технические недостатки первых мин, сконструировал ударную мину с механическим запальным устройством.
Комиссия, испытавшая эти мины в 1857 году, нашла, что «мины Давыдова по простоте механического устройства и по сильнейшему их действию имеют неоспоримое преимущество перед минами прежних систем».
Представленная также другая мина Давыдова, названная им электромагнитной, вызвала большой интерес у членов комиссии — эта мина представляла собой соединение ударной и гальванической мин.
Алексей Давыдов предугадал одно из ценнейших тактических свойств минного оружия – возможность его активного использования и первый поставил вопрос о «маневрировании минами», т. е. о постановке мин у выходов из военно-морских баз противника.
Поручику Алексею Давыдову так и не удалось довести свои работы до конца и создать законченный образец ударно-механической мины. В начале его деятельности как изобретателя ему пришлось вести жестокую борьбу с «верхами» Инженерного ведомства, которые отнесли минное оружие в разряд только оборонительного средства и поэтому ориентировались исключительно на гальванические мины, более безопасные в обращении.
Правильно понявшего дальнейший путь развития и использования нового вида оружия предложения талантливого русского изобретателя не были приняты. В 1867 году поручик Алексей Давыдов был вынужден прекратить свои работы в области минного оружия.
В своём докладе на имя военного министра, поданном 15 октября 1869 года, он жаловался на то, что ему не оказывают поддержки в доведении до конца опытов с изобретенной им миной. С горечью он писал: «давно известному у нас принципу немецкого кумовства приносятся в жертву интересы России, и никто не видит, не хочет видеть и знать этого, никто не обращает внимания, даже и те честные русские люди, которым дороги и святы эти интересы. Не корысть, не личные побуждения, а боль и горечь русского сердца заставляют меня говорить это, потому что делается это сплошь и рядом».
В дальнейшем он работал над проблемами артиллерии и положил начало русскому артиллерийскому приборостроению. В начале второй половины XIX века русские изобретатели добились значительных успехов в создании конструкций ударно-механических мин. Однако ввести их практически на вооружение флота не удалось. Это объяснялось отсутствием должной поддержки со стороны руководящих лиц Военного ведомства.
В 1876 году, перед войной с Турцией, правительство России спешно закупило в Германии мины Герца — вместо того, чтобы организовать срочное изготовление отечественных мин, имевших гораздо более высокие тактико-технические данные.
К началу русско-турецкой войны 1877-1878 годов у России на Черном море почти не было крупных военных кораблей. Россия могла противопоставить турецким броненосцам лишь некоторое количество вооруженных пароходов и минных катеров.
Поэтому в боевых действиях на Черном море и на Дунае крупную роль сыграло минное оружие, которое использовалось здесь русским флотом не только как оборонительное, но и как наступательное боевое средство. При этом активное использование минного оружия оказалось весьма эффективным.
Для обороны наиболее крупных черноморских военно-морских баз Одессы, Севастополя, Керчи и Очакова были поставлены гальванические и, в небольшом количестве, гальваноударные мины. Особенно широкое применение минное оружие получило на Дунае, где было выставлено 415 мин (242 гальванические и 173 ударные). Впервые они были использованы с активной целью для блокирования турецких кораблей в районе их стоянок и для воспрепятствования свободному движению их по Дунаю, что обеспечило переправу через эту реку русских войск.
27 сентября 1877 года в районе Сулины на одном из таких заграждений, поставленном отрядом судов под командованием капитан-лейтенанта Ивана Дикова, подорвалась и затонула турецкая канонерская лодка «Сунна». Это был первый случай успешного активного использования минных заграждений в европейских водах. Героически сражались русские моряки-черноморцы, с сильным по тому времени броненосным турецким флотом. Используя корабельные и рейдовые катера, оборудованные еще недостаточно проверенным в боевой обстановке наступательным минным оружием (шестовыми и буксируемыми минами и торпедами), русские моряки смело и успешно атаковали турецкие корабли, благодаря чему деятельность турецкого флота на Черном море и особенно на Дунае была крайне стеснена.
После русско-турецкой войны военно-техническая политика Морского министерства в области минного оружия претерпела существенные изменения. Эффективность наступательных минно-заградительных действий не вызывала сомнения, но не было мин, отвечающих требованиям быстрой и скрытной постановки.
Одним из первых предложений стало устройство для автоматической установки мин на заданное углубление. В 1882 году с таким предложением выступили сразу два изобретателя: лейтенант Николай Азаров и капитан I ранга Степан Макаров.
Эта и другие работы позволили создать мину образца 1898 года, ставшую основной в российском флоте в период русско-японской войны. В ходе ее российские моряки применили новые тактические способы и приемы минно-заградительных действий. Мины ставились в районах вероятного появления японских кораблей. Этот тактический прием, названный «маневрированием минами», стал прообразом маневренных минных заграждений, т. е. выставляемых в назначенное время в определенном месте против конкретных сил. На минах таких заграждений подорвались и затонули два новейших японских броненосца «Хатцузе» и «Яшима», получил серьезные повреждения броненосец «Асахи», а также подорвались четыре крейсера, пять миноносцев и ряд других кораблей.
В дальнейшем лейтенант Алексей Угрюмов предложил новый способ сбрасывать мины с кормы вручную. Для этого мина размещалась сверху якоря, а на нем устанавливались ролики, что обеспечивало сбрасывание мин в воду с меньшими усилиями.
В 1910 году минный конструктор Василий Доскин разработал способ установки мины на заданное углубление при всплытии с грунта, который был реализован в мине образца 1912 года, разработанной на базе мины образца 1908 года. Новая мина была ударно-механического принципа действия, без выступающих за пределы корпуса элементов. Этот образец открывал новые возможности перед минным оружием, а именно скрытую постановку минного заграждения подводной лодкой в водах противника.
12 августа 1912 года в Николаеве состоялся спуск на воду первого в мире подводного минного заградителя, названного «Краб», построенного по проекту Михаила Налетова. В 1915 году после испытаний «Краб» включили в состав флота. Заградитель имел водоизмещение 740 т и запас мин 60 шт. образца «ПЛ-100», расположенных симметрично диаметральной плоскости подлодки в двух каналах надстройки.
Жестокие уроки русско-японской войны обусловили изменения в приоритетах вооружений. В российском флоте минное оружие заняло одно из ключевых мест.
Поэтому с начала первой мировой войны мины использовались в большинстве операций флота. Особенно интенсивно этот вид оружия применялся на Балтийском театре военных действий.
Командующий флотом адмирал Николай Эссен окружил себя лучшими специалистами-офицерами, не имевшими придворных титулов. В их числе был признанный мастер минных постановок флагманский офицер капитан I ранга Александр Колчак. Он в совершенстве владел тактикой минно-заградительных действий, имел боевой опыт применения мин в русско-японской войне. На маневренном заграждении, выставленном миноносцем, которым командовал лейтенант А.В. Колчак, подорвался японский крейсер.
Благодаря таким специалистам восточнее рубежа Ревель – Порккалаудд была создана центральная минно-артиллерийская позиция, на которой планировалось дать генеральный бой всеми силами флота Балтики, если противник попытается превосходящими силами прорваться к Петрограду, в восточную часть Финского залива. Всего в 1914 году было выставлено 3440 мин.
В ходе войны мины ставились в Або-Аландском районе и в районе Моондзунда, в Ботническом и Рижском заливах, на путях сообщений у берегов противника в районах Данцига, Пиллау, Мемеля, Либавы и Виндавы, а на рубеже Данго-Ханко и в Ирбенском проливе заграждения образовали передовую минную позицию.
Минные постановки отличались смелостью и небывалым для того времени размахом как по числу боевых кораблей, участвовавших в минно-заградительных действиях, так и по количеству мин, выставленных за один выход в заграждаемый район. Российский флот провел все минные постановки без потерь. Германский флот за короткое время понес на этих заграждениях огромные потери.
Только на передовой минной позиции в ноябре 1916 года погибли семь из одиннадцати новейших германских миноносцев. На морских путях сообщений в течение 1914 – 1915 годов погибли два крейсера, четыре миноносца, сторожевой корабль, пятнадцать транспортников. Всего на Балтийском море на минах подорвались 69 немецких военных кораблей, из них 48 затонули и 21 вышел из строя.
Русское минное оружие обладало высокими по тому времени тактическими свойствами, а его производство было поставлено лучше, чем в других флотах мира. Англия, Франция и другие морские державы по-прежнему недооценивали возможности мин и оказались неготовыми к их применению в период первой мировой войны.
Опыт показал, что по числу потопленных подводных лодок и боевых кораблей оно оказалось наиболее эффективным, а по числу потопленных транспортов уступало лишь торпедному оружию. Поэтому после войны во многих флотах мира минное оружие получило новое качественное развитие, а в России оно было приостановлено.
Разрушенная гражданской войной промышленность не только не сумела освоить производство новых мин, разработанных русскими минерами-новаторами, но даже не смогла обеспечить значительно возросшую потребность флота в минах старых образцов.
Революционные чистки офицерских кадров, а также то обстоятельство, что большинство офицеров флота не приняли Советскую власть, привели к невосполнимым потерям специалистов-минеров — большая их часть была расстреляна этой властью.
В их числе оказался и адмирал Александр Колчак. Последствия этих чисток особенно сказались в первоначальный период Великой Отечественной войны. Наш флот потерял приоритет в минно-заградительных действиях и понес на минах большие потери, об этом можно судить уже по первым эпизодам войны. В первый день войны 22 июня 1941 года отряд легких сил Балтийского флота, осуществляя прикрытие постановки минных заграждений в районе Моонзундских островов, попал на неизвестное минное поле.
В результате подорвались крейсер «Максим Горький», эсминцы «Гневный», «Гордый» и «Стерегущий». При прорыве сил Балтийского флота из Таллина в восточные базы в августе 1941 года кораблям пришлось преодолевать созданные немцами минно-артиллерийские позиции с протяженностью минных полей в 120 миль.
По предвоенным планам первых операций предусматривалась постановка оборонительных и активных (наступательных) минных заграждений. Однако наличный запас старых мин позволял лишь частично обеспечить такие постановки. Новыми образцами мин, принятыми на вооружение перед войной, флот снабжался медленно. Все эти мины были контактные.
В связи с этим в июле 1941 года в Англии было закуплено 2614 неконтактных мин типа А-IV и А-V. Произошла смена ролей: если в Первую мировую войну англичане закупали мины в России, то во Вторую мировую СССР закупал мины в Англии. Отечественный флот в отношении минного оружия отстал от ведущих морских держав на 10–20 лет. Старые мины образца 1908 и 1912 годов остались еще от царского флота. Первой советской миной была М-26. она же стала самым массовым образцом мин ВМФ.
В ходе войны производство мин было также крайне ограниченным. Достаточно сказать, что за первые три года войны было выпущено 22 409 мин, из них корабельных 16 477, подлодочных 4 256, авиационных 1 676. В целом минные постановки ВМФ не отличались глубиной оперативно-тактического замысла и носили в основном оборонительный характер.
В числе активных (наступательных) следует отметить минные постановки, выполненные подводными лодками. На северном театре такие постановки были обусловлены общим планом действий наших сил на путях сообщений у северного побережья Норвегии. За весь период войны подводные лодки совершили всего порядка 40 выходов на минные постановки, выставив около 900 мин. По неполным данным, на этих минах погибли 16 транспортов, один миноносец, два сторожевых корабля, два тральщика и одно госпитальное судно. Результат мог быть намного выше, если бы Северный флот правильно и в достаточном количестве использовал минное оружие.
Другим эффективным постановщиком активных минных заграждений стала авиация. Однако ее привлечение к минно-заградительным действиям было ограничено: на северном театре нехваткой авиационных мин, на Балтийском и Черном морях тем, что минно-торпедная авиация использовалась на сухопутном фронте. Вместе с тем, возросшие возможности авиации значительно расширили масштабы использования минного оружия.
В послевоенные годы производство минного и противоминного оружия начало стремительно развиваться и порой по принципиально новым направлениям. На вооружении флотов появились мины-торпеды, торпеды-мины, бомбы-мины, основанные на новых принципах действия, начиненные электроникой, обладающие высокой степенью устойчивости к тралению. Применение мин в локальных войнах периода холодной войны показало их возрастающую роль в борьбе на море.
В настоящее время в средствах массовой информации довольно много материалов о разработках противокорабельных ракет, беспилотных ударных средств, новых артиллерийских систем, но практически полностью отсутствует информация о разработках минного оружия.
«Торпедные аппараты – товсь!»
В средине 80-х годов XIX века для России на Черном море сложилась крайне опасная обстановка. Надвигалась новая война с Турцией 1877 – 1878 годов. Турецкий флот к тому времени в своём составе имел 13 броненосцев и много других современных бронированных кораблей, которые были построены в Англии и Франции.
Флоту Турции Россия могла противопоставить всего два броненосца береговой обороны и несколько слабо вооруженных пароходов. В сложившейся ситуации необходимо было срочно найти действенные средства для борьбы с сильным флотом потенциального противника. В этих условиях руководство морского ведомства решило обратить внимание на уже около 10 лет лежавшие «под сукном» предложения русских новаторов об использовании минных катеров и нового вида оружия – торпед, которые к тому времени стали поступать на вооружение флотов основных морских держав мира.
Талантливый русский изобретатель Иван Александровский в 1865 году представил в Морское министерство проект «самодвижущегося торпедо». Тогда проект был признан преждевременным. Однако Александровский продолжал работу над ним одновременно с разработкой проекта подводной лодки как основного носителя этого оружия.
В 1868 году он представил на рассмотрение Морского министерства второй проект торпеды. На этот раз ему разрешили построить образец за свой счет с последующей оплатой министерством понесенных изобретателем расходов. В начале 1874 года вручную в частной слесарной мастерской были изготовлены две торпеды. Их испытания подтвердили принципиальную возможность создания такого оружия, но низкое качество изготовления образцов не позволяло использовать их практически. Торпеда Александровского была тяжела, громоздка и тихоходна.
В те годы над созданием самодвижущихся мин активно работали и в других странах, прежде всего, в Австрии, в частности капитан австрийского флота Джованни Луппис. В 1864 году к проекту подключился англичанин Роберт Уайтхед, который имел хорошее инженерное образование и небольшой, но хорошо оснащенный механический завод в австрийском портовом городе Фиуме. В 1866 году, на год позже Александровского, Уайтхед делает заявку на свое изобретение. Сначала он продал свою торпеду Австрии, затем Англии, Франции и ряду других государств, а в 1873 году усовершенствованный вариант торпеды был предложен России.
К 1874 году торпеда Роберта Уайтхеда, несмотря на значительно меньшие габариты, чем у Ивана Александровского, обладала почти вдвое большей скоростью и не считаться с этим было нельзя. До 15 марта 1875 года, Морское министерство поручает Александровскому, разработать новый проект торпеды.
Изготовление образца на этот раз осуществляется слесарной мастерской в Новом Адмиралтействе. Между тем неизбежность войны с Турцией становилась все более очевидной. Нужно было срочно решать вопрос о приобретении торпед, ведь после закупки их надо было поставить флоту, приспособить корабли для стрельбы ими, обучить личный состав и отработать тактику применения. Управляющий Морским министерством адмирал Николай Краббе и другие специалисты выступали за закупку торпед Александровского, но их испытания затягивались, а результаты не радовали совсем. Дело передали в специальный комитет, состоявший из наиболее авторитетных специалистов в области военно-морских вооружений и его члены однозначно выступили за скорейшую покупку торпеды Роберта Уайтхеда. Их главным аргументом было то, что торпеда Уайтхеда уже готова, ее можно быстро купить и приступить к освоению на кораблях флота.
В 1876 году Россия и Австрия подписывают между собой контракт на поставку в течение двух лет 100 торпед Уайтхеда. Российская империя стала шестым государством, обладающим этого грозного оружия. Иван Александровский входил в состав комиссии, которая ездила в Австрию для заключения контракта. Сразу же в Кронштадте и Николаеве были созданы мастерские для производства нового оружия.
Первая отечественная боевая торпеда была изготовлена по образцу австрийской в кронштадтских мастерских осенью 1878 года. Она полностью соответствовала техническим требованиям и была в полтора раза дешевле австрийской. Австрийские торпеды были дорогими, начальство их берегло, поэтому получить их даже для боевого применения было очень трудно.
Использовать минные катера для атаки крупных кораблей противника лейтенант Степан Макаров предложил ещё в 1876 году. С началом русско-турецкой войны этот проект был реализован. Макарову выделили пароход «Великий князь Константин», который переоборудовали для транспортировки четырех паровых катеров, вооруженных шестовыми минами. Применяя такие мины, надо было подходить к неприятельскому кораблю вплотную. Понятно, что такая операция была крайне опасной, а главное, малоэффективной.
Впоследствии Макаров разрабатывает буксируемую мину–крылатку. Операции с минными катерами позволили Макарову и его сподвижникам добиться значительных успехов. Однако было ясно, что шестовые и буксируемые мины не имеют будущего.
Коренным образом ситуацию меняет появление на флоте торпед. Макаров был готов к немедленному применению их на своих катерах, но начальство отказалось выдать ему даже четыре торпеды. Тогда Макаров направил срочную телеграмму в Морское министерство. Только после прямого указания из Петербурга им были получены четыре торпеды.
В ночь, с 16 на 17 декабря 1877 года была проведена первая торпедная атака турецкого корабля. Минные катера «Чесма» и «Синоп» выпустили две торпеды по турецкому броненосцу «Махмудие», однако торпеды прошли мимо цели. У Макарова оставалось только две торпеды. Ему нужно было добиться боевого успеха, чтобы на практике доказать перспективность своей идеи минных, теперь уже торпедных, катеров.
В ночь на 14 января 1878 года те же катера «Чесма» и «Синоп» произвели торпедную атаку сторожевого турецкого парохода «Интибах», стоявшего на батумском рейде. В результате атаки обе торпеды попали в цель, пароход дал крен на правый борт и быстро затонул. Эта операция вошла в историю военно-морского искусства как первая в мире успешная торпедная атака, обеспечившая потопление вражеского корабля. Одновременно она стала последней морской операцией этой войны, в которой Черноморский флот добился целого ряда блестящих побед над гораздо более сильным турецким флотом.
После окончания войны в России было налажено серийное заводское производство торпед, а также начались планомерные работы по их усовершенствованию. Вскоре основным оружием эсминцев и миноносцев, подводных лодок и торпедных катеров стали торпеды. В конструкции этого вида оружия был достигнут значительный прогресс; наша страна всегда была на уровне мировых достижений в этой области.
Трагически сложилась судьба Ивана Александровского, как одного из наиболее деятельных энтузиастов создания торпедного оружия и подводных лодок. Последние годы его жизни оказались весьма трудными. Из Морского технического комитета он был уволен в 1881 году с полным прекращением выплаты жалования. Ходатайства о назначении пенсии ни к чему не привели, материальное положение семьи стало крайне тяжелым. Престарелый изобретатель, отдавший отечественному флоту не только лучшие годы своей жизни, здоровье и силы, но практически и все свое состояние, остался без средств к существованию. Будучи практически на последней стадии бедности, в 1893 году он тяжело заболел, был помещен в городскую богадельню, где и умер.
Судьба Александровского, к сожалению, далеко не уникальна. Ее разделили многие наши одаренные изобретатели и новаторы, которые искренне и бескорыстно стремились служить на благо нашей страны, но их благородные порывы не нашли должного понимания и поддержки со стороны властей.
Полтора века прошло с момента первого успешного боевого применения минного оружия русскими моряками, а минно-торпедное вооружение не утратило своей актуальности. Мужество, стойкость и профессионализм проявили специалисты минно-торпедной службы в годы обеих мировых войн, защищая рубежи нашей страны.
После артиллерии именно минное оружие на флоте является старейшим и одним из самых эффективных. Во время всех войн XX века именно при помощи мин и торпед военным морякам удалось повредить и потопить наибольшее количество транспортных и боевых кораблей противника. Значение минно-торпедного вооружения остается очень высоким и в XXI веке. Более того — огромное количество боевых кораблей и все подлодки ВМФ России являются носителями подобного оружия.
Сергей Хайминов, капитан-лейтенант.
